Накажи меня не больно
Сейчас в Лондоне куда ни пойдешь, какую газету ни купишь, какую радио- или телепрограмму не включишь, обязательно наткнешься на тему воспитания детей, повсеместно ставших неуправляемыми и трудными. Откуда же взялось это поколение невоспитуемых?
Тревогу бьют даже журналы для молодых мам. Дескать, статистика утверждает, что младенцы стали чаще просыпаться ночью, отчего молодые мамы не высыпаются, становятся нервными и истеричными. Так и хочется задать вопрос защитникам прав материнства: а может быть, младенцы такие нервные и крикливые оттого, что мамы, их породившие, сами "не сахар"?
Часто эти мамы сами еще несовершеннолетние девчушки, не окрепшие ни морально, ни физически. Или вторая крайность: уже пожившие "тертые тетки", выпившие за жизнь не одну пинту пива и выкурившие такое количество сигарет, которое убило бы эскадрон лошадей. Первые роды "под сорок" — это уже не исключение, а правило. Как и то, что Великобритания устойчиво удерживает первое место среди развитых европейских стран по количеству несовершеннолетних рожениц.
Не знаю, удалось ли вам увидеть серию передач об "адских детях", вопящих по каждому поводу, катающихся в истерике по полу, таскающих своих родителей за волосы? Смотреть было страшно на измученную маму и татуированного бритоголового папашу, похожего на футбольного хулигана, но совершенно бессильного перед детским террором. Это ведь не враждебных футбольных фанатов битами поколотить, тут ведь жизнь и здоровье родного дитяти на кону.
Дети, два мальчика семи и девяти лет, и впрямь просто "атомные зверята", без врожденного чувства сострадания... И вот тут мы пришли к теме, волнующей сегодняшнее британское общество: это очень типичные "новые дети", порождение последних времен, выросшие в ощущении своей полной безнаказанности!
И это в стране, где еще сорок лет назад наказанию розгами могли быть подвергнуты дети любых сословий и социального статуса. Даже высокородные маленькие принцы и члены королевской семьи, уличенные в нерадивости или в непослушании, могли быть подвергнуты воспитательному акту унизительного и болезненного физического воздействия: линейкой по рукам, розгами по мягкому месту...
И результат чаще всего был положительным. Воспитание страхом наказания — это одна из традиций британского (и не только) общества. О российских традициях тут тоже будет уместно напомнить. Стоит перечитать хотя бы русскую классику девятнадцатого века с этой точки зрения. Например, "Очерки бурсы" Помяловского или рассказ Чехова о Ваньке Жукове, написавшем письмо о тяготах детской жизни "на деревню дедушке". Да и Горький порассказал о том, как жилось "в людях" мальчикам на побегушках из простых сословий... А маленького Льва Толстого его немецкий гувернер Карл Иванович запирал в темной кладовке или лишал прогулки.
И вот человечество решило с этим покончить. Одним махом семерых убивахом — уж очень это не цивилизованный подход к воспитанию детей. Но если вы изъяли из системы одно звено, то система неизбежно рухнет. Заменить бы ее на иную, но это и в голову не пришло реформаторам воспитательного процесса.
А на что заменишь-то? Ничего умнее кнута и пряника пока не придумали ни в одной стране мира. Но вот в Великобритании просто взяли и отменили "кнут", зато оставили сладкий "пряник", ведущий к распущенности, вседозволенности и полной, простите, отвязности.
В результате ученик, оскорблявший на уроках учительницу самыми последними словами и даже позволявший себе угрожающие слова и жесты, подал на нее же в суд, когда она, доведенная публичными унижениями до отчаяния, дала этому несовершеннолетнему верзиле... пощечину.
Его бы розгами, да в "холодную" (так называлась темная кладовка, куда отправлялись непослушные дети во многих учебных заведениях царской России), он бы, может, и поостыл. Так ведь — запрещено, нельзя!
А то еще было старинное наказание: лишали детей сладкого, а в детском саду — киселя или компота! И, знаете ли, некоторые взрослые до сих пор помнят, как это было неприятно, остаться без сладкой плюшки с компотом, и как они старались быть потом послушными и не выходить за рамки дозволенного. Хитрили, конечно, порой. И шалили вдоволь. Но была некая черта, за которую не переходили, если, условно говоря, любили сласти или просто хотели угодить маме или воспитателю. И выросли. И стали достойными людьми.
Но меняются не только времена, но и нравы. Замечу, что я очень сочувствовала учительнице, давшей отпор распоясавшемуся школьнику. Поэтому, наверное, мне и врезалась в память новостная телепрограмма, в которой радостная толпа встречала на выходе из суда вышеупомянутую учительницу, которой вынесли справедливый оправдательный вердикт. Насколько ликовали ее коллеги — настолько, должно быть, огорчились школьные беспредельщики и хулиганы.
Но такие случаи редки. Чаще всего мне приходится слышать о детских ужастиках, на грани дозволенного вековыми моральными принципами. Знаю семью, где девочка-подросток просто шантажирует своих родителей угрозой звонка в сооветствующие карательные (для родителей, заметим!) органы власти. "За превышение" родительских полномочий, за попытку воспитать свою дочь в лучших традициях, за назидания и нотации, и даже (о, ужас!) за пощечину (физическое насилие) в результате нервного срыва, вызванного тем, что дочь всю ночь катается (якобы) на роликах в компании темнокожих друзей из другого, нежели сама, социального слоя. Что от нее пахнет спиртным и марихуаной, что она проколола себе колечками все брови, губы, ноздри и прочие нежные слизистые кожные покровы.
И сказать ничего не смей! Родители, учителя, наставники — бесправны. О чем и поведал нам документальный телевизионный сериал, с которого я начала этот разговор. Фильм, собственно, был снят для того, чтобы научить многочисленных британских родителей справляться с детьми, у которых как бы и диагноз медицинский есть: повышенная возбудимость, гиперактивность.
В семью приглашена была телевизионная "няня", профессиональный психолог. Боже, как она мучилась с этими "адскими" мальчишками! При всем при том, у них и сестренка есть, вполне вменяемая и послушная, не умеющая ни защититься, ни дать сдачи братьям, физически очень развитым и сильным.
Чего только ни испробовала теле-няня: и лишала их "сладкого", то есть любимых компьютерных игр и мультиков, и пыталась (безрезультатно) проводить назидательные беседы. И, в конце концов, заперла-таки их в комнату, где не было ни игрушек, ни телевизора. Голые стены и диван. И телекамера, следящая за результатами воспитательного процесса.
В ответ последовала страшная ярость и какая-то недетская злоба. В результате столь мягких, на мой взгляд, запретительных мер, последовал протест со стороны наказуемых: зрители увидели ободранные мальчишками обои со стен их "домашней тюрьмы". Если результатом воспитательного процесса счесть разодранную обшивку диванов и бесконечный бешеный стук в запертую дверь с требованием свободы, то, на мой взгляд, эсперимент явно не удался и детский психолог только обнаружила свою профессиональную несостоятельность.
У папы, верзилы с могучими плечами, так до конца программы и осталось растерянное и беспомощное лицо. Его просто оторопь берет, он не знает что делать и как быть. Похоже, что он просто боится оставаться наедине со своими отпрысками, могущими однажды ночью, как бы шутя и играючи, "выколоть папе глазки". Чем не новый Эдип — или просто голливудкий триллер?
Но, увы, это все — живая, повседневная жизнь. Эти недетские, жестокие и внезапные нападения на папашу из-за угла, с колющими и режущими предметами в руках, внушают ужас не только родителям или детским психологам, но и посторонним наблюдателям. В данном случае, телезрителям.
Может быть, папа и сам в детстве был сорванцом, но не до такой же степени! И этот посыл читается на его лице, и на лице растрепанной и неухоженной (некогда с такими детьми и в зеркало посмотреть) мамаши, родившей этих исчадий явно в весьма зрелом возрасте. А если вспомнить про предполагаемое количество алкоголя и никотина, осевшего в ее организме и организме ее мужа до зачатия, то первопричина необычайной возбудимости и немотивированной агресссии их детишек станет вполне понятной.
Придется оговориться, что я вовсе не призываю, как можно было бы подумать, вернуться к старинной системе истязания провинившихся детей вымоченными в рассоле розгами. Я за то, чтобы детей наказывали... не больно. Но ощутимо для их пограничной, не сформировавшейся еще психики, способной, тем не менее, насторожиться и обходить острые углы поведенческих запретов, не расшибаясь при этом в кровь и не разбивая сердца любящих родителей.
Есть много спасительных, уходящих корнями в бездну времен рецептов. И главный из них, самый древний и обязательный — это любовь, ласка, нежность, колыбельные песенки и сказки на ночь... Как ни странно, это и есть самое трудное, ведь семейные кланы с бабушками-дедушками ушли в далекое европейское прошлое. И еще потому, что все чаще рожают или очень рано, или очень поздно.
Эти неуправляемые и жестокие дети — результат, прежде всего, нашего взрослого поведения в семье и мире.
Лидия Григорьева
