Зеркальный мир
Я давно усвоила простую истину — наш мир зеркален во всех отношениях и смыслах! Только иногда это зеркало кривое, иногда карикатурное, как в комнате смеха в парке культуры и отдыха. А иногда оно богато инкрустировано причудливыми антикварными или венецианскими прибамбасами.
Сегодня, ни свет-ни заря, меня разбудил страшный грохот. Под моим окном явно тарахтел отбойный молоток, взламывающий асфальт. Я встряхнула обалдешей от неожиданности головой: неужелия я уже в Москве, на Филевской пойме? С трудом разлепив глаза, вспомнила, что я улетаю из Лондона только через неделю.
То, что в Москве под стенами нашего высотного дома уже несколько лет то вырывают огромный лунный кратер под строительство целой серии небоскребев, невиданной доселе массивности и высотности, то приостанавливают работу, под давлением протестующих жителей окрестных домов, которым эти небоскребы будут застить едва ли не само солнце. Я не говорю уже об опасности плавунов и карстовых пустот, в которые так и норовят в последние годы провалиться некоторые московские дома. А гигантские супер-ново-стройки все чаще дают трещины и перекосы.
Но это все станет для меня реальностью только через, дай Бог, неделю. Что или кто не дает мне возможностит насладиться покоем на моей тихой, непроезжей лондонской улице? Кто затеял эту ломку асфальта и с какой целью? Вот об этом и речь.
Я давно усвоила простую истину — наш мир зеркален во всех отношениях и смыслах! Только иногда это зеркало кривое, иногда карикатурное, как в комнате смеха в парке культуры и отдыха. А иногда оно богато инкрустировано причудливыми антикварными или венецианскими прибамбасами. Смотря кому и как повезет...
Начнем с кривого зеркала. И вспомним недавнюю советскую действительность. Было там такое устойчивое социальное понятие: "зарывать деньги в землю". Это когда, если кто забыл, дорожники "осваивали" выделенные им деньги. Сначала, допустим, закатывали улицу в асфальт, а потом этот асфальт вскрывали, чтобы проложить трубы. Потом опять накатывали асфальт уже с буграми и колдобинами. Потом эти колдобины выравнивали, а дыры латали. Потом все проваливалось в тартарары или трубы прорывало. Вобщем, на колу мочало, начинай сначала.
Поздно ночью по четвертому каналу бибиси часто повторяют современный документальный фильм о такой вечно дымящейся под "живым" асфальтом неистребимой яме в центре Питера. То есть , с годами и городами — ничего не меняется! И зеркально отражается в других странах и мирах. Ибо то, что происходит сегодня (и в тот момент, когда я пишу эти строки) это не наследие советского прошлого, это издержки весьма денежного развитого капитализма, обложившего жителей Великобритании солидными налогами. Именно деньги британских налогоплательщиков, а конкретно местные налоги, которые ввела в свое время Маргарет Тетчер, и зарываются так усердно в землю прямо под моими окнами. Зеркальность ситуации в том, что делается это не в первый и не в последний раз.
А суть в том, что в сорока метрах от моей калитки находится вход в лесной общенародный заповедник, в котором могут гулять все желающие с собаками и без. Лес этот по всем документам принадлежит старинному даличскому колледжу, основанному еще разбогатевшим на медвежьих боях другом великого Шекспира — Эдвардом Аллейном.
С некоторых пор большая полоса этого леса, граничащая с нашей улицей, стала как бы оползать вниз, угрожая в недалеком будущем потянуть за собой всю проезжую часть. Даже ежику понятно, что края лесных угодий, подвергающиеся в наше время большой шумовой и дымовой агрессии (неподалеку пролегает большое шоссе), нужно укреплять. Во имя жизни на земле, как говорится. То есть, чтобы и тому же ежику, и лисенку, и гуляке праздному было где отдохнуть и душой, и телом от загазованного городского пространства.
Укрепляют... Уже года три роют, цементируют, окружают явные оползни нелепой решеткой, как будто именно она призвана остановить естественный процес коррозии почвы! Решетка эта, длиной в добрые триста метров (сколько денег и трудовых вложений ушло на ее временное, повторюсь, присутствие в лесном интерьере!), словно бы специально (на такие долгие сроки) она изуродовала чудесный пейзаж и закрыла наглухо часть тротуара. Наверное, чтобы жителям было как можно неудобнее проходить на автобусную остановку. А подойти к почтовому ящику вобще стало невозможно.
Я не инженер с высшим дорожным образование. Но даже мне понятно, что в проект спасения и леса, и дорожного покрытия, если таковой проект вообще существовал изначально, в чем я теперь усомнилась, была заложена ошибка. И она дала о себе знать.
Грунтовые окраины леса продолжают сползать вниз к заброшенной век назад узкоколейке. Жители продолжают обходить этот "долгострой" стороной. Землю то покрывают асфальтом, то вскрывают его. И никто, я полагаю, не несет за это ответственности. Просто, как при социализме, осваиваются денежные суммы, выделенные из нашего с вами кармана.
Еще один пример — уже из комнаты смеха. Я как-то писала о том, что жители нашей тихой улицы победили в неравной борьбе транспортное управление Лондона, возжелавшее по чиновничьему произволу пустить автобус по нашей улице. Статья недаром называлась "Хорошо организованный бунт", ибо он увенчался успехом.
Но история эта имела неожиданное и комическое продолжение. Материал, как говорится, сгодился бы для фельетона в сатирическом журнале "Крокодил", выходившем в советские времена десятимиллионным тиражом, да и сейчас он еще пользуется успехом, не в пример классическому английкому журналу юмора и сатиры "Панч", как известно, потерявшему в последние годы свою былую популярность.
Комизм этой итории в том, что случилась она не в Нефтьюганске или советском городе Тбилиси году этак в восьмидесятом, а в Лондоне, на который многие страны и города смотрят, как на столицу экономической предсказуемости. Увы...
Очень удивились мы с мужем, когда через полгода, прошедшие со дня отмены постановления о пришествии автобусной армады на нашу улицу, увидели свежесооруженную, сверкающую стеклянными панелями, оборудованную козырьком и лавочками... автобусную остановку. Видимо, выполнялось распоряжении об "Освоении выделенных средств". Ничем другим это нарочитое разгильдяйство оправдать было нельзя. Автобусов нет, пассажиров — ноль. А остановка — во всей новоявленной красе — вот она! Посмеялись. Забыли.
Потом, конечно же, за отдельно выделенные месным (или городским, какая нам разница!) советом деньги эту остановку убрали. Асфальт потревоженный — залатали... Сказка про белого бычка. Или: от перестановки мест слагаемых сумма не меняется... Вставайте, приехали...
Есть еще более смешной пример зеркального воспроизводства общечеловеческих, не зависящих от места пребывания, нелепостей. Этот пример уже более частного характера, но столь же поучителен.
Давать ли деньги в займы соседям — личное дело каждого. Помнится в Москве, в далекой юности, у нашей молодой семьи был сосед, обладатель редкой и высокооплачиваемой профессии — дубитель кож. Это тяжелое и дурнопахнущее производство. Может быть, поэтому в дни немалой по тем временам получки, наш сосед напивался в стельку в маленькой пивнушке возле метро "Сокол". И часто после этого обмывания своей высокой зарплаты за беспросветно тяжелый труд, приходил домой в одних подштаниках, без денег и часов. То ли пропивал все разом, то ли собутыльники помогали избавиться от лишнего, по их понятиям, благосостояния. Но наутро он, как правило, робко стучал в нашу дверь и жалобным голосом просил три (пять, десять) рублей до аванса. Жили мы не богато, но отказать не могли. Не по причине спайки гнилой интеллигенции с пролетариатом, а по сочувствию и жалости. Трезвый он был — тише мыши. И деньги всегда возвращал вовремя и с извинениями.
И вот зеркало отразило аналогичную ситуацию на заморский манер. Демократические устремления британского общества известны всему миру. Именно они диктуют и проблемы расселения разнородной лондонской массы по районам, кварталам и боро. В каждом благополучном районе, не знаю, по доброму или злому умыслу властей, есть некий "Дом Эшеров", то есть, если вспомнить расказ Эдгара По с эти названием, некий дом, если не полный ужасов, то уж непредвиденными неприятными ситуациями чреват. Там часто живут нелегалы и беженцы, или асоциальные персоналии коренного происхождения. Неважно, главное, чтобы жителям окружающих домов, за который все выплачивают немалые суммы, плюс драконовские проценты, жизнь медом не казалась.Был такой дом и на нашей улице.
И жил там некий Пол, по внешнему виду старый битник или хиппи, с длинными волосами, не мытыми, казалось, с тех самых легендарных хиппующих семидесятых. Похоже с тех самых времен он ничего не ел или питался одним гашишем, так этот английский Павел был худ и неухожен. Единственным его утешением была маленькая облезлая собачка, которую нужно было, как известно, кормить. Вот на это он и подрабатывал порой в благополучных соседских домах то стрижкой изгородей и газонов, то мытьем машины. Из сострадания к его худющей собаченке подбрасывали Полу такую работу и мы.
И вот однажды в неурочный вечерний час раздался робкий стук в нашу дверь. Это был, как вы уже догадались, именно что Пол со своей собаченкой на изношенном поводке. Он попросил в долг всего десять фунтоа на пять дней до получения пособия. И вовремя вернул.
Прошел месяц и он опять пришел. Взял и вернул. Так он притупил мою бдительность, как я потом догадалась. Я ведь не знала, что дом (а это был роскошный барский особняк, доведенный социальными службами и жильцами до жалкого состояния) обречен на выселение и реконструкцию. К слову, дом этот сейчас уже перестроен под дорогие элитные квартиры, распродающиеся по занебесным ценам.
Пол опять взял у меня деньги и спокойно переехал в другой, наверное такой же благополучный район, с такими же доверчивыми соседями. Может быть, он обошел со своей собачкой всю нашу улицу. И почему-то думаю я, что на него никто не обиделся. Ведь собаченку-то и в самом деле нужно чем-то кормить...
А венецианские зеркала, отражающие роскошную и беспроблемную жизнь я все еще только собираюсь купить. Но они как-то не совсем вписываются в интерьер нашей гостиной. И в общий интерьер повседневной жизни, предпочитающей, по непонятным причинам, отражаться чаще всего в кривых зеркалах.
Лидия Григорьева
