Ассамблея
"Завтра на ассамблею! Всем на ассамблею! Царь приказал веселиться!"
Боярыни бросают парчовые сарафаны, засупониваются в фижмы, пудрятся, взбивают волосы. — "Глашка, осторожней гребешком-то води!" — "Слушаюсь, барыня!" Бояре влезают в узковатые кафтаны, скребут непривычно голые подбородки. Веселиться надо, нишкни! — раз царь приказал... А ведь сначала (я так себе представляю) царь был просто в искреннем восторге и хотел поделиться радостью.
Не лучшее это место для отделения объективного от субъективного. Наблюдение, тыц-тыц, за наблюдателями! Участвовать надо, совершать движения! Это вам не "тихое уютное место", где можно вести получасовые беседы о смысле жизни, пока мальчик думает, как бы половчее взять тебя за руку!
...Царь Петр (вбегает в Золотую палату, маша руками): "Ну, мужики, только что из Голландии! Ой, что было, что было! Пиво, вино рекой, девицы скачут, все веселятся, просто круть! А табачок там какой (заговорщицки подмигивает)! Давайте и у нас так устроим, а? Ну пожааалуйста, дяденьки?!!"
Бояре: "Это чаво ищщо?" "Страмотищща-то кака! Свят, свят!"
Петр (устало) : "Какие-то вы буки, бояре... Не отрубить ли мне всем вам головы?... Ну, шучу, шучу, для начала — бороды долой!"
И вот — приходится боярам в чулки да кафтаны рядиться, жен своих в буклях да в голоплечих платьях выводить. Боярским-то дочкам, конечно, радость: всю ночь шутихи пускать веселее, чем девичьи хороводы на полянках водить... Так недогляди — они и с арапами отплясывать будут.
Ну, у Петра были свои методы насаждать веселье, а мне приходится по-женски — неопровержимыми доводами. Тихие посиделки в пабе, а того пуще — сидение за столом и набивание пуза салатом оливье никак не попадают в моем ранжире в категорию "бешеного веселья".
Эх, будь моя воля, приказала бы, как Петр: "всем веселиться!" Но силы не те. С точки зрения "всякого здорового человека" самому добровольно лезть в клуб, где "бьет по ушам", и болтаться там, "как малолетка" , — верх глупости.
Так что надо — или спорить, или ребячиться. Для ускорения процесса выбираю второе.
— Опять Ленка в клуб тянет? — косится муж на дребезжащий мобильник.
— А то! — говорю я гордо. Ленке двадцать. Что она меня зовет в клуб поплясать с нею, я рассматриваю как свидетельство того, что я — не "бука".
— Опять до утра скакать? А какой пойнт-то? — спрашивает муж, изображая печаль и стараясь скрыть огонек в глазах (в перспективе — футбол, компьютерные игрухи, пиво из горла).
— А пойнт тот, что хоцца! — парирую я с радостью интеллигентной женщины, освоившей наконец, модную аргументацию.
— Ну, тогда чаво! Тогда иди! Только ты это... тово.. . Ну, ты понимаешь!
— Ага! Да ты че, да ты че? Ну че, ты меня не знаешь?
Типичный разговор двух питерских снобов.
Мы идем с Ленкой и Машкой в "Deansgate Locks" — кластер клубов в основании железнодорожного моста, проходящего через весь Манчестер. Модный урбанизм позволяет конвертировать склады в клубы. Трубы под потолком и кирпичные стены, гам и синий свет, теснота, музыка тыц-тыц звучит, как мамино сердце для младенца в утробе.
"Revolution". Музыка типа "Бум-бум, тыц-тыц". Мы в полной боеготовности: топ с плечика слезает, волосы блестят, одна бровь презрительно вскинута, ножки пританцовывают в такт, как бы сами собой, бутылка Smirnoff ice в одной руке, сумочка зажата в другой руке. Как всегда — в цель бьет неприцельный огонь, и мы — абсолютно cool.
Одной частью мозга регистрирую: народ — мелкие яппи, офисный люд, студентов тут почти нет, они, небось, больше по инди-клабам ошиваются... Какие-то здесь все чопорные. "Как-то скучно здесь, никого симпатичного, а?" — "Тоска!" — бросает сигаретку в пепельницу Ленка.
"Sugarlounge". Бум-бум, тыц-тыц. Выпито достаточно. Время позднее. Веселье разворачивается. Пока будешь разбираться, отчего пошел драйв, драйв пропадет.
Не лучшее это место для отделения объективного от субъективного. Наблюдение, тыц-тыц, за наблюдателями! Участвовать надо, совершать движения!
Упражнение номер раз: пройти до тубзика, протискиваясь через толпу, всех рассмотреть, себя показать, ткнуть подругу в бок: "А вот мальчик вроде ничего!" В глазах интерес. На обратном пути надо пройти мимо мальчика. Похихикать в туалете, слегка подправить макияж, "хи-хи! а тот брюнетистый нечего!"; посплетничать. Минутные разговоры в женском туалете — шедевры минималисткого литературного творчества (неоднократно слышала, что мужчины в туалете только "делают зачем пришли", — бедные!).
Упражнение номер два: пробиться к стойке, показать жестами: "Baileys. Mmmm. Just kidding! Smirnoff ice!" Бармены — мастера дешифровки. Обвисшие тела не сумевших пока заказать дринк иллюстрируют эволюционную лестницу. Ждушие дринка пять минут — "а я ничего еще!"; ждущие двадцать минут — "что во мне не так? И девушки меня не любят!"
Музыка разминает мозги. "Поговорить там негде", — вспоминаю слова противников клубов. К Ленке склоняется тот самый ничегошный мальчик. Она отвечает ему, перекрикивая гам. Смотрите! Они уже подружились! Body-language перескочил сразу через две ступеньки. Это вам не "тихое уютное место", где можно вести получасовые беседы о смысле жизни, пока мальчик думает, как бы половчее взять тебя за руку! ...О чем там меня спрашивает "брюнетистый"? А! "MY NAME IS OLGA!" — кричу я. Мотает головой — не слышит. "My name is — uh? My name is — what?" Но все равно мы друг друга поняли!
В два часа ночи влетаю домой. Дали лифт. Все счастливы. А представьте, если б мы развернули аргументированнную дискуссию в начале вечера:
Я: "Лена приглашает меня провести время в одном из ночных клубов".
Муж: "Каковы предпосылки для твоей дружбы с Леной? Вы принадлежите к разным социальным кругам, а также возрастным группам".
Я: "Ты абсолютно прав, но между нами, несмотря на различия, существует полная взаимная акцептация, и таким образом создается комфортное психологическое поле".
Муж: "Почему бы вам в таком случае не выпить тогда чашечку кофе в каком-нибудь уютном местечке и не послушать тихий джаз?"
Я: "К сожалению, мои исследования мест отдыха в нашем замечательном городе пока не принесли результата в плане "тихого уютного места"; к тому же, если оно найдется, я сомневаюсь, что Лена хоть как-нибудь будет заинтересована в безусловно гериатрическом контингенте этого предполагаемого "тихого места".
И так далее... И не было б никакого фана!
На следующий день я выступаю в роли "проводника": вожу друзей еще по трем местам в Манчестере — по знаменитой gay village (клуб "Via Fosse"), "Teasers" и "Copacabana".
"Посмотрите налево — это наша знаменитая gay village. Да-да, товарищи, нечего хихикать и прятаться друг за друга. И вот эти слова тоже не будем говорить , это — неполиткорректно. Живи и жить давай другим. Нет, "давай" — не в этом смысле. И "живи" — тоже не в этом смысле. Представители сексуальных меньшинств сделали много для этого города. Они поставили вот этот странненький памятник математику Тьюрингу (посмотрите направо), они каждый год проводят разорительный, но увлекательный парад, а также (по свидетельству нашей квартирной хозяйки) повышают рейтинг любого района, где поселяются. Нет, не надо говорить "кто же захочет жить рядом с...". Мы договорились этих слов не употреблять! А вот это — Canal Street, где расположено большинство gay bars. Да, первая буква в названии улицы стерта, — это не вы первые заметили. Ну, хорошо, прохихикайтесь, потом пойдем дальше!
А вот и Via Fosse. Да, красотища. Да, все деревянное, резное, ковры кругом. И не надо спрашивать, почему эти мальчики пошли в девчачий туалет... Может, они так себя чувствуют... сегодня..."
"А вот это "Teasers". Ничего не обещаю, кроме того, что (заговорщицким тоном) барменши будут танцевать на стойке. Нет, не голые, в трусиках и лифчике. Подождите, я не могу так быстро бежать, я ж на каблуках! Да, это очередь, ее надо отстоять. А это еще одна очередь, в гардероб. Видите, всего полчаса — и мы у цели! Не потеряйте номерки... а вы что, хотели, чтоб они жестяные были, как в цирке? Впервые в Англии увидели хорошие... ноги, говорите? Ну вот, не зря ж я вас сюда вела! Да, к сожалению, сегодня здесь танцует контингент, намного отличающийся от нас по социальному кругу и возрасту. Нет, не надо говорить "рабочая молодежь" и "дошколята". Ну, куда мы сейчас пойдем? — вон, товарищ просто прилип глазами к... ногам девушки. Вот отлипнет — тогда пойдем!".
"А это, товарищи, знаменитая "Copacabana", тут танцуют латинские танцы. Да, как вы правильно заметили, тут интернациональный контингент, все народы и все оттенки кожи. Интересно, что клуб латинских танцев привлекает всех без исключения иностранцев. По слухам, жена хозяина этого заведения — русская, но я никогда ее не видела. Вам кажется, что это очень просто, надо только "чувствовать ритм"?.. Возможно, вы правы, но посмотрите на ту пару: видите, как отчебучивают? Дама крутится, как юла! Не надо говорить "я предпочитаю на нее смотреть со спины", — да, в этом клубе встречаются люди за двадцать пять... ну, хорошо — за сорок. Но обратите внимание на этот цветник! А? Глаза загорелись? Так вот, повторяю: люди ходят сюда танцевать латинские танцы. Да, вот это — тоже один из элементов латинского танца. Видите, никто же не таращится, значит — можно. Да, я умею немного... ну, не так, конечно, я ведь замужем! Но мужчине сложнее; он — ведет, а дама играет роль ведомой. Так что, товарищи, учитесь — и обрящете... возможно,,,"
Пришла домой. Немного голова... того... И вид, конечно, всклокоченный. Глаза красные. Сок. Компресс. Чего-нить укусить. Отрубаясь, натягивая на ноги покрывало: "Ассамблея прошла на пять!"
..."Ассамблея! Ассамблея!" Улыбались бояре в конце вечера, утирая пот париками. Боярские дочки, гомоня, усаживались в карету. Только младшенькая, егоза, где-то затерялась в сутолоке. Вот уже найдет ее грозный отец, сволокет обратно за косу... ан и нет косы, взбитый шиньон — не ухватишь! Боярыня и сама разомлела, схватила мужа за рукав: "Да большая уже девка, не рычи на нее, как медведь... Ну, пусть потанцует — хоть и с арапом! Ужо все образуется!" Эх, славное дело — ассамблея!
