Сергей Савченко
В Peace and Colour Gallery состоялась выставка украинского художника из Львова Сергея Савченко. "За шесть лет, в течение которых я организую выставки в Мэйфеар, — говорит Ирина Емцева, — я стараюсь выбирать тех художников, чьи имена, на мой взгляд, должны сохраниться в будущем. Сергей — один из них. Сейчас я стала делать не "сборные солянки" (mix-collection), а one-man-show, т.е. выставку одного художника — одно настроение. Савченко — это яркие краски, любовь, оптимизм."
Я задал несколько вопросов художнику.
ЛК: — Сергей, как вы пришли к живописи?
С.С.: — Сначала играл на гитаре в группе. Случайно поступил в Львовский колледж прикладного искусства на отделение художественной ковки. Брал частные уроки у известного живописца Бориса Буряка, там я многое понял. Затем — Львовская академия искусств. Как-то мой учитель сказал: "Ты не чувствуешь цвета", и это было правдой. Стал изучать суть колорита и осознал соотношение и значение цвета в живописи, магию колорита. Я ленивый и ничего другого не умею и не хочу делать. Если серьезно, то живопись — это способ выразить себя. Я и сейчас пишу музыку, но живопись стала доминировать.
ЛК: — А что для вас самое главное в жизни?
С.С.: — Поиск гармонии. Не только в живописи, но и в жизни. Это работа над душой. Над душой можно работать так же, как и над телом. Живопись помогает найти в каждом моменте жизни самое важное и гармонизировать душу. Цвет — это лишь отношение художника. Я работаю над картиной от трех часов до трех лет, иногда снимаю с выставки и заново переписываю её. У картины такие же циклы, как и у человека, она так же живет своей жизнью.
ЛК: — Как возникает замысел?
С.С.: — Спонтанно — или вынашивается. У меня трое детей, я их не планировал. То же самое происходит с картинами. Я греко-католик и против абортов. Это относится и к детям и живописи.
ЛК: — Чарли Чаплин как-то сказал: "Лучшие мои произведения — это мои дети". Названия ваших картин знаю, а как звать ваших детей?
С.С.: — Васыль, 11 лет, восьмилетняя Ольга и двухмесячная Ульяна. Люблю своих детей, свою жену Лину, у неё хватает мудрости, чтобы не мешать мне работать.
ЛК: — Вы участник "оранжевой" революции на Украине, расскажите об этом.
С.С.: — Помню картину, где было много девочек в оранжевых купальниках и маленький мальчик. И подпись: "Лучше оранжевые девочки, чем голубые мальчики". Для меня было чудом то, что планы больших политиков, олигархов были сломаны простыми людьми, которые приезжали из сел и деревень. Для меня даже загадка то, почему я, работающий с утра до вечера в мастерской, сорвался и поехал в Киев. Там ото всех исходило такое добро, которое можно только сравнить с приездом Папы Римского во Львов. Известный художник Николай Журавель отдал свою мастерскую на Крещатике людям на Майдане, они приходили, грелись, жили там. Мы все тратили свои последние деньги, чтобы купить продукты. За день там бывало до пятисот людей. На шестидесяти метрах оранжевого полотна мы с художниками написали письмо Путину — подобно тому, как на известной картине Репина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Письмо было толерантным и добрым.
Н. Джеймс
