Илья Лагутенко
Перед концертом в Лондоне
Новый альбом группы "Мумий Тролль" называется "Похитители книг" и представляет собой музыку одноименного фильма. Тур "Похитители книг" с триумфом прошел по городам России, стран СНГ и Евросоюза.
Перед концертом в Лондоне лидер группы "Мумий Тролль" Илья Лагутенко рассказал Марине Залогиной о новом альбоме и о событиях этого года в своей жизни.
"Похитители Книг" — это уникальный коктейль из песен. Эти песни нашли себе первого благодарного слушателя в лице Леонида Рыбакова — режиссера фильма, который определил им правильное место и время. Автором инструментальных композиций стал Юра Цалер, гитарист МТ. Они написаны под настроение фильма, они построены на репликах главных героев и основных темах песен.
ЛК: — Почему вы эту пластинку называете не привычным словом саундтрек, а музыкой фильма?
И. Л.: — Дело в том, что при работе над этой пластинкой у меня появилось мнение, что есть композиторы, которые специально пишут музыку к фильму. Они сидят и целенаправленно создают звуковой ряд, который отражает каждое шевеление листочка на экране. А есть другая концепция, когда существует некий сборник песен, который призван окрасить настроение определённых сцен. Вот наш случай — второй. Это сборник песен, которые разнятся хронометражом, стилистикой, но их объединяет один исполнитель. А саундтрек — это просто звуковая дорожка, которая может быть и не написана специально к фильму и жить сама по себе.
ЛК: — Расскажите поподробнее о новой программе "Похитители книг". Говорят, что она более камерная по сравнению с вашими предыдущими турами?
И. Л.: — Тур "Похитители книг" — мероприятие камерное. Режиссеры нашего тура сделали так, что "Мумий Тролль" совсем рядом с вами, на расстоянии вытянутой руки. Именно поэтому концерты всего тура проходили в небольших залах, зато его смогли увидеть гораздо больше городов: в любом российском городе можно найти маленький зал, пригодный для концерта.
ЛК: — Для вас написание музыки к кинофильму отличается от свободного творчества?
И. Л.: — Сам подход отличен. “Похитители книг” стал нашим первым проектом. Потом были песня к “Ночному дозору” и музыка к полнометражному мультфильму.
ЛК: — Весной состоялась премьера молодежного фильма “Похитители книг”, где вы играете самого себя. Сейчас на экраны России вышел фильм “Ночной дозор”. Скажите, работа в этих кинопроектах — это веление души или это просто зарабатывание денег?
И. Л.: — Это стечение обстоятельств. В течение нескольких лет появлялись различные предложения поучаствовать в кино. Но все они сводились к одному: или сыграть роль, или отдать наши песни. Поскольку я не профессиональный актер и не мечтаю сниматься, это не мое. Для этого нужно чувствовать себя артистом, а я себя ощущаю музыкантом. В случае с "Похитителями книг" режиссер отдал мне поле для экспериментов, не претендуя ни на что. Руки у меня были полностью развязаны. Ведь выпуская каждый год пластинки под названием "МТ", мы становимся неким брендом, и в этом шоу-бизнесе обязаны играть по неким законам. А вот написать музыку для кино — это для меня обхитрить и обойти эти законы.
ЛК: — Мир кино в целом вам интересен? Что смотреть любите?
И. Л.: — В кино я, скажу честно, провожу не слишком много времени. Я поклонник больших костюмированных высокобюджетных сказочных драм. С другой стороны, мне нравятся фильмы диаметрально противоположные, где для воплощения идеи используют минимум выразительных средств. Все, что посередине, — не очень интересно. Мне нравятся фильмы Хичкока, нравится Кубрик. Из молодежи — Тарантино. Вот этот человек полностью отражает мое представление о том, каким должен быть режиссер.
ЛК: — Когда вышли ваши первые альбомы, люди заговорили — кто с возмущением, кто с восторгом — о чуть ли не реформе русского языка, которую вы устроили. Кто-то говорил, что вы издеваетесь над языком, кто-то — что это свежее решение. Но если подумать, то поэзия обэриутов, песни Хвостенко… Если знать все это, то становится понятно, что вы в играх с русским языком не одиноки.
И. Л.: — Тут недавно мне кто-то говорит: "Вы согласны, что вы худший поэт современности?" Я говорю: худший, зато единственный, потому что больше никто не обсуждается. В современности существует поэт Лагутенко, а больше нет поэтов. Ясно, что существуют сотни несчастных бедных поэтов, которые пропихивают свое творчество, а их, оказывается, никто не читает, никто даже не знает. Все обсуждают Лагутенко.
ЛК: — Лет десять назад вы думали, что так будет?
И. Л.: — Я всегда хотел этого, но я не верил, что это может случиться. И поэтому я учился в университетах, работал там-сям. Наверное, это тоже был определенный опыт — общение с людьми, впечатления, и я постепенно определил для себя, что можно, чего нельзя, чего хочется. И понял, что мне хочется именно вот этого: петь, плясать и путешествовать. А мне еще за это благодарны. А я соответственно с благодарностью отношусь к тем людям, которые благодарны мне. В этой атмосфере всеобщей благодарности и радости я и нахожусь. И все, наверное, должны в себе определиться однажды. Условно говоря, если вам нравится брать интервью и писать статьи, делайте это, а если не нравится, делайте что-то другое.
ЛК: — А правда, что вы Ла-Манш переплывали? Как Байрон?
И. Л.: — Нет, на яхте. На одной из самых крупных гоночных крейсерских яхт.
ЛК: — Недавно?
И. Л.: — Года два назад. Ла-Манш оказался трудным таким: течение, волны, непогода. Но что хорошо, его быстро можно перейти: за выходные туда-обратно можно сходить. А я как убежденный яхтсмен, в душе…
ЛК: — Еще от Владивостока?
И. Л.: — Да, владивостокская закалка. Мне нравится это — паруса и так далее. С тех пор я этим занимаюсь, хотя и непрофессионально, но мне это очень нравится. В феврале заезд на "Русской волне" в Африке на виндсерфинге я делал.
ЛК: — А в какой стране хотели бы осесть?
И. Л.: — Я еще во многих не был, но меня влечет Тихий океан. Там много маленьких стран, типа Таити, Кирибати, Фиджи. Я там еще ни разу не был, но меня туда тянет. Значит, неспроста.
ЛК: — На ваш взгляд, чем вы занимаетесь — шоу-бизнесом или свободным творчеством?
И. Л.: — Я сочиняю песни и оформляю их в рамках жизни рок-банды под названием Мумий Тролль в совершенно свободном и понятном мне направлении. Я признаю, что симпатия определенного количества людей к этим песням и тому, как мы их исполняем делает нас участниками полноправных товарно-денежных отношений, и здесь мы зависим от своих слушателей в равной степени, также как и они от нас. Я думаю, что если некто хочет потреблять свободное творчество другого, то в итоге создается система определенных экономических связей между производителем и потребителем. Главное — понять где самый надежный компромисс для тебя во всей этой системе. И продолжать заниматься своим делом, а не разбирать термины.
ЛК: — Что вообще артист вкладывает в понятие шоу-бизнеса?
И. Л.: — Не имею никакого понятия. Для меня это сфера предпринимательства, связанная, так или иначе, с индустрией развлечений. Я, как автор и исполнитель, являюсь неотъемлемой составляющей. Без шоу не будет и бизнеса. И наоборот, кстати…
ЛК: — Вы наверняка зарабатываете серьезные деньги, которые невозможно потратить “на жизнь”. Куда вкладываете свободные средства, если не секрет?
И. Л.: — Звезда рока-попса в России не претендует на серьезные деньги. Ни рок, ни поп никак не связан с высокоприбыльными производствами. Рокапопс также — довольно дорогой вид увлечений: содержать "живые коллективы" и организовывать концерты — весьма накладное удовольствие. Поэтому, не участвуя, как вы выражаетесь, в каком-нибудь бизнесе, почти невозможно содержать империю (рокапопса) в порядке, так что, можем принять пожертвования в виде земель или скважин, под обязательства их непременного развития. Засеванием своими секретными семенами… (смеется)
ЛК: — Ваше самое яркое детское воспоминание — о чем оно?
И. Л.: — Гастрольные поездки хора мальчиков. Представляете, банда мальчишек в 50 человек путешествует по стране от Камчатки до Прибалтики, на поездах, самолетах, кораблях. Мы пели на Шушенской ГЭС в рабочий полдень и на стройплощадках БАМа. В консерваторских залах в Прибалтике и бесчисленных Дворцах культуры. У меня никогда не было проблемы с сочинениями на тему “Что я делал на каникулах”.
ЛК: — Вы часто переезжаете: делите свое время между Лондоном, Москвой и Владивостоком. Это следствие частых переездов в детстве?
И. Л.: — Не думаете ли вы что людям, которые в детстве много перемещаются, прививают некий вирус переезжания? Но мне действительно нравится путешествовать, и мне повезло с родными и близкими, которые также разделяют мои пристрастия к путешествиям. Конечно, это не может продолжаться вечно. Но пока я не обременен ни семейным поместьем, за которым необходимо следить постоянно, ни отчетливой симпатией к одному единственному месту, где мне было бы ну оооооочень хорошо. Поэтому имею право находиться в поиске.
ЛК: — Илья, вы производите впечатление очень жизнерадостного человека. Вы все время улыбаетесь. Вы действительно безудержный оптимист?
И. Л.: — Я ужасно рад, что произвожу такое впечатление. Хотя в моей жизни тоже не всегда все гладко, но я привык относиться к проблемам и трудностям спокойно. Я искренне верю, что твое личное отношение к миру способно выправить любую ситуацию вокруг, какой бы безысходной она не казалась. Я считаю, что это всего лишь очередное испытание, которое будет вознаграждено радостью и счастьем в случае, если ты достойно примешь этот своеобразный бой. Это, наверное, можно назвать оптимизмом. Из собственного опыта понял, что оптимизм притягивает лишь таких же позитивно мыслящих людей. А в конечном счете именно благодаря их силам и упорству весь этот мир становится краше.
ЛК: — Что вам нужно, чтобы чувствовать себя комфортно?
И. Л.: — Свет, тепло, горячая вода, свежий воздух, и Любовь…
ЛК: — Можно сказать, что сейчас вы достигли всего, чего хотели для себя в этом возрасте?
И. Л.: — Не побоюсь сказать: всего, что реально было сделать, достиг. Конечно, иногда мечтается, хочется еще и еще. Наши желания не имеют предела. Но если ты сделал по максимуму, то наступает определенное удовлетворение и наслаждение от собственных занятий. И в первую очередь — уважение к самому себе.
